Лев и ягуар - Страница 78

— Даже так? — недобро прищурился старый пират.

— Именно так.

Разговор людей с сильными характерами всегда непрост. Причард — флибустьер старой закалки, хитрый жук, за милю чуявший любую перемену. И Галка. Которая просто хотела выжить в беспощадном мире и остаться человеком. Они понимали друг друга без лишних разговоров. Зачем слова? И так ведь все понятно.

— Я подумаю, — проговорил Причард, дымя своей неизменной, уже заметно обгрызенной трубкой.

5

— Что скажете, лейтенант?

— Потрясающая вещь, сир. — Лейтенант де Мопертюи все вертел в руках подарок из Сен-Доменга, и, когда король сделал знак положить «игрушку» обратно в шкатулку, сделал это с явным сожалением. — Шесть выстрелов подряд. Пистолет меньше и легче обычного, заряжать его также куда проще… Если бы обе наши роты были вооружены такими пистолетами, сир!

«Наши оружейники легко наделали бы и тысячу подобных пистолей, — с некоей долей ревности подумал король, разглядывая подарочек. — Но секрет этого оружия не в его устройстве, а в рецепте белого пороха и запала, который мадам Эшби охраняет еще более ревностно, чем свою честь. Надо будет отдать несколько патронов для изучения. Возможно, господам ученым удастся разгадать эту загадку».

А Сен-Доменг и впрямь был щедр на загадки. Когда Мансар завершил строительство Зеркальной галереи, и король принимал там иностранных послов, у его величества был повод гордиться: огромные прекрасные зеркала были изготовлены во Франции, а не куплены в Венеции, как водилось ранее. Но вскоре ему преподнесли в подарок дивную вазу из стекла необычайной прозрачности, сверкавшую гранями, словно она была выточена из драгоценного камня. Вазу привезли из Сен-Доменга. Как и яркий светильник, заправляемый очищенным «земляным маслом». Король уже приказал отыскать в пределах Франции и в недавно обретенных землях месторождения этого масла, а когда найдут, провести опыты по его очистке до нужного состояния. Ибо возить этот «керосин» за тридевять земель было чертовски накладно… Ладно — стекло и керосин. Если вложить кое-какие деньги и дать ученым время, то же самое можно будет делать и во Франции. Но как прикажете повторить непромокаемые плащи для моряков, если и рецепт неизвестен, и сырье для них все равно придется возить из Нового Света? Взять-то его больше негде. Сен-доменгские мастера в последнее время научились добавлять в «стойкий каучук» краски — красные, синие или желтые — и делать плащи более тонкими, изящными. А интерес короля к загадочной заморской республике немедленно сказался на версальской моде: теперь среди придворных дам считалось особенным шиком погулять под дождиком в таком плащике. Даже несмотря на странный запах, шедший от этих новомодных одежек. Впрочем, на фоне версальской нелюбви к мытью и повального использования парфюмерии это было уже неважно.

«А теперь еще и этот пистолет, — его величество провел рукой, затянутой в алую шелковую перчатку, по барабану и деревянным, ничем не украшенным накладкам рукояти. — Испробовать его в действии? Одно дело, когда стреляет лейтенант мушкетеров, и другое — выстрелить самому».

Не устоял перед искушением. Что значит — хорошее оружие!

Собственно патроны его величество не удивили: бумажные «свертки» были известны давно. Правда, эти оказались свернуты из очень плотной бумаги, вытянутые свинцовые пульки со скругленными кончиками выглядывали из «свертков», а донышки были медными. Заправив шесть штук в открытый барабан, он защелкнул рамку, как и было описано в сопроводительном письме. Курок взводить не стал: ведь написано же — может стрелять и так. Разумеется, пришлось приложить некое усилие, нажимая на спусковой крючок, но курок благодаря упрятанному внутри хитрому механизму начал взводиться сам.

«До чего дошли эти чертовы оружейники!»

Выстрел был каким-то не слишком впечатляющим — ни оглушительного хлопка, ни дыма. Правда, пуля пробивала доску-мишень почти насквозь, как засвидетельствовал де Мопертюи, да вороны, испугавшись резких хлопков, поспешили убраться с парковых деревьев, с которых уже почти облетела осенняя листва. Его величество тонко усмехнулся и надавил на спусковой крючок еще раз, еще… Шесть выстрелов без перезарядки. Ствол при выстреле немного задирает вверх, но это беда любого огнестрельного оружия. В самом деле, если такими пистолетами вооружить его гвардию, противнику очень сильно не поздоровится. И в то же время королю кое-что не понравилось. Во-первых, пока не разгадан секрет патронов, покупать их придется в Сен-Доменге. А во-вторых… Говорят, белым порохом снабжены и заряды корабельной артиллерии господ флибустьеров. Теперь при боевом столкновении с республиканским флотом туго придется любому противнику. Можно, конечно, превзойти в навигации и задавить числом, но потери у врагов республики в любом случае будут страшные.

«Жаль мадам Эшби, — подумал Людовик, освобождая барабан от стреляных гильз согласно приложенной к револьверу инструкции. — Я в самом деле любил ее, это не было притворством. К счастью, сие чувство владело мной недолго. Жаль Сен-Доменг. Он действительно мог бы преподнести миру еще немало полезных загадок. Но ради блага Франции я должен ими пожертвовать».

И все же какое-то смутное сомнение не давало его величеству покоя. Он то и дело возвращался к мыслям о револьвере. Все время сравнивал заморскую новинку с тем великолепным ювелирным изделием — ибо пистолем его подарок сен-доменгской даме назвать было трудно. Но за делами и разговорами он никак не мог сосредоточиться на своем сомнении. И только поздним вечером, читая доклад месье де Ла Рейни насчет положения в Англии — весьма интересно, герцог Йоркский, кажется, возглавляет тайный заговор против родного брата — король понял, что его смущало.