Лев и ягуар - Страница 135

135

— Бонапарта погубила самонадеянность, — проговорил Бенуа. — Он решил, что сможет справиться с Россией в одиночку. Увы, несоответствие масштаба личности и страны — залог поражения.

— Кого — страны или личности?

— А это, друг мой, зависит от многих обстоятельств. Как правило, от того, что это за личность. Вот, скажем, генерал Касадо…

— Ваш национальный герой?

— Да, он.

— Неужели он пытался…

— Не пытался. Но вполне вероятно, что замышлял. Еще бы: народный герой, спасший Сен-Доменг от захватчиков, организовавший восстановление страны, вернувший в кильватер отечественной политики отложившуюся было Кубу… Однако есть документы Ученого и Торгового советов тех лет. В этих бумагах явно чувствуется напряжение между ними и Советом капитанов. Такое возможно лишь при одном условии — если два совета прилагали все усилия, чтобы ограничить чрезмерную активность третьего. И Касадо сдался. Он решил, что лучше быть живым героем, чем мертвым диктатором.

— А Бонапарт, в таком случае, забыл, когда следует остановиться… Что ж, логично.

Малекон есть Малекон. Здесь можно и смешаться с шумной толпой, и остаться в одиночестве — кому что любо. Два человека — старик директор музея и сорокалетний палеоисторик — присели на лавочке в тени пальм. Теперь они могли говорить предметно, а не отвлеченно. Серменьо сумел прикоснуться к духу изучаемой им эпохи. А Бенуа жил в нем большую часть своей жизни. И не только потому, что был директором музея.

— Вы спрашивали меня о возможном родстве с генералом Бенуа, — неожиданно сказал он. — И я сказал вам чистую правду: с генералом Бенуа меня не связывает ничто, кроме общей фамилии. Но я связан, так сказать, генетически с одним героем изучаемого вами периода. Вы, надеюсь, успели прочесть об адмирале Роулинге?

— Да. Списанный на берег по старости, он все сожалел, что умирать придется на шелковой постели, а не на палубе, как положено пирату. Он ваш предок?

— Я потомок его дочери Маргарет.

— Ирония судьбы: вам все время приписывают родство с совсем другим, куда более известным человеком.

— О, адмирал Роулинг не так прост, как кажется, — улыбнулся Бенуа. — Он не любил выскакивать впереди толпы, хоть и сделал блестящую карьеру на флоте. Вы знаете, что Сен-Доменг первоначально был его идеей?

— Нет, — опешил Серменьо. — Но как…

— У моего предка часто возникали хорошие идеи, но не всегда он имел возможность и способности их реализовать. Поэтому реализация проекта под названием Сен-Доменг выпала другому человеку, который имел желание и способности, а возможности создал сам.

— Вы говорите о первом генерале — об этой женщине?.. Видите ли, месье Бенуа, я до сих пор не могу понять — зачем вообще она это сделала?

— Очень просто, мой друг: чтобы выжить.

— Простите, не понимаю.

— Так ведь она жила среди пиратов, — Бенуа лукаво усмехнулся. — Единственное, почему ее вообще по первому времени держали на борту и старались не трогать, так это потому, что считали девушку талисманом удачи. Одна оплошность — и ей пришел бы конец.

— Даже когда она завоевала их уважение и захватила лидерство?

— Даже тогда. Она ввела новые правила, и ей пришлось жестоко расправляться с теми, кто демонстративно их нарушал. Наконец, она захватила Сен-Доменг в первую очередь для того, чтобы у ее людей появилась своя земля, где они могли жить по своим законам. А чтобы не превратиться в разбойничий вертеп и не нажить во враги весь мир, ей волей-неволей пришлось строить торговую республику. Но и этого было недостаточно для выживания, и она принялась щедро финансировать науку… Кстати, вы знаете об одной интересной подробности? Система мер и весов, предложенная Лейбницем, практически по всем параметрам лишь на доли процента отличается от современных эталонов, имеющих привязку к длине меридиана. Откуда он взял тогда эти метры с килограммами — загадка. А предсказанное Порт-Ройяльское землетрясение? А знаменитые сен-доменгские карты и лоции? Некоторыми из них пользуются до сих пор… Можете мне поверить, мой друг, загадки могли загадывать не только египтяне с шумерами. Наши предки, оставив нам все это в наследство, забыли — или не пожелали — объяснить некоторые детали. Наконец, войны и нелепые случайности уничтожили много бесценных документов, способных пролить свет на эти загадки.

— А как вы, лично вы, можете объяснить себе эти загадки?

— А я, друг мой, тоже не знаю на них ответа. Как и вы не знаете, откуда в Вавилоне взялись электрические батареи и почему древние египтяне вдруг принялись строить колоссальные пирамиды — самые наглядные загадки прошлого… Мы здесь, в Сен-Доменге, просто живем, принимая все загадки нашей истории как данность. Принцип таков: если случилось — значит, было возможно. А раз предки воспользовались предоставленной им возможностью, они молодцы.

— Но как же быть с нарезной артиллерией? Кое-кто из специалистов считает, что изготовить ее в то время было нереально.

— Нарезка ствола была изобретена в тысяча шестьсот тридцатом году Куттером, — с хитрой усмешкой ответил Бенуа. — Казенное заряжание — это еще раньше, тысяча пятьсот девяносто седьмой год, некий Лорини. Бертье оставалось додумать самую малость — конический снаряд — и он справился со своей задачей.

— А сталь для стволов? А станки для протачивания? Или мастерам приходилось изобретать их на ходу, для исполнения заказа?

— В точку. Одно изобретение порождает второе, второе порождает третье — закон неумолим. Благодаря этому закону мы видим мир таким, каков он есть сейчас…

135